Одолжите тенора! [=Звездный час] - Кен Людвиг

Сондерс. Пусть это будет не лучшим его выступлением. Главное, чтобы публика его живьем услышала –

Макс. Сэр.

Сондерс. Что такое, Макс?

Макс. Он умер. Ну… он мертв. Он покончил собой.

Долгая пауза.

Сондерс. Кто?

Макс. Тито.

Пауза.

Сондерс. Мерелли?

Макс (кивает, он остолбенел). Он в спальне.

Сондерс смотрит на Макса, затем подходит к двери спальни.

Сондерс. Шутишь?

(Макс мотает головой. Сондерс открывает дверь и заходит в спальню. Макс следует за ним. Сондерс смотрит на Тито. Подходит к кровати и молча стоит возле нее. Трясет Тито за плечо. Тот спит. Осторожно поднимает одно веко. Никакой реакции. Пауза.) СУКИН СЫН!

Макс. Именно.

Сондерс. КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО!!??

Макс. Он, он очень расстроился из-за жены. И проглотил все таблетки.

Сондерс (хватая пузырек). Сукин сын!

Макс. Она оставила записку — (Сондерс хватает записку. Пока тот внимательно изучает ее, Макс продолжает.) Я, я, я знал, что он здорово не в себе. Завелся ужасно. Даже схватил вилку и закричал, что покончит собой, но потом успокоился и просто, просто решил отдохнуть…

Сондерс (искоса глядя на записку). «Солнце зашло»?

Макс (смотрит на записку). «Счастье ушло, ухожу и я».

Сондерс. О, господи.

Макс. Я, я думал, он просто сцену разыгрывает.

Сондерс. Меня распнут.

Макс. Вы не виноваты.

Сондерс. Потребуют назад деньги.

Макс. Это уж точно.

Сондерс. Проклятый итальяшка. Я так и знал. (Тито.) Ну что, доволен?! А?

Макс. Сэр –

Сондерс (забирается на кровать и изо всех сил трясет Тито). ДОВОЛЕН СОБОЙ!!?? НУ КАК, ТЕПЕРЬ ЛУЧШЕ!!??

Макс. СЭР, УСПОКОЙТЕСЬ!!

Сондерс берет себя в руки.

Сондерс. За что он меня так? Не мог до завтра подождать. Выпрыгнул из окна, и дело с концом.

Макс. А мы дуэт вместе исполняли. Он хороший.

Сондерс слезает с кровати.

Сондерс (с горечью). Ладно… Чему быть, того не миновать. Конец пути. Arrivederci. (Пинает кровать. Макс натягивает на Тито покрывало. Сондерс проходит в гостиную, Макс за ним.) Ну что ж, придется сделать публичное заявление. В нескольких словах, ничего лишнего. «Леди и джентльмены — господин Тито Мерелли покончил собой сегодня днем, лишив нас тем самым… огромного удовольствия. Всему миру известно, что он обладал ангельским голосом и, по-видимому, собирался порадовать своим талантом и нас. Короче говоря, „звезда“ покинула этот мир словно в наказание всем нам, покинула неожиданно — трагично, чего еще никогда не случалось в истории комической оперы».

Макс. Может, лучше я сообщу все публике.

Сондерс. Господи всемогущий.

Макс. Представление, э — э-э, может состояться. По — моему.

Сондерс. Ну, ну, конечно. Поставим его посреди сцены и заведем пластинку. А перед началом скажем несколько слов, как он был ранен в Битве за Кипр и на носилках был доставлен прямо в театр!

Макс. Я — я-я имею в виду замену, дублера.

Сондерс. Замену. Здорово! Господи, мы решаем все проблемы. Никаких объявлений, просто пометка в программе — «роль Отелло исполняет такой-то — такой-то». А потом, кто высидит до конца, побьет его камнями, до смерти, в самый раз, как он на поклон выйдет. Последний оперный эксперимент! Последний приступ насилия на почве помешательства! Превратим «Саломею» в «Веселую вдову»!

Макс. Успокойтесь, сэр.

Сондерс. Хорошо! Постараюсь! Два трупа — это уже слишком. Представляешь, какой будет запах. В буфете все поперхнутся своими креветками –

Макс. Сэр! Присядьте на секундочку. Ладно? (Сондерс садится.) Всякое бывает. Вы совершенно ни при чем. Просто… не повезло, вот и все. Тут и дураку ясно.

Сондерс. Да. Все правильно. Только вот меня уволят неблагодарные твари.

Пауза. Приступ гнева прошел. На лице у Сондерса — отчаяние. Через несколько секунд, однако, он начинает улыбаться. Хихикает. Громче. Начинает хохотать, на грани истерики.

Макс. Почему вы смеетесь?..

Сондерс. Ух!.. Я вот что подумал. Они ведь не заметят подмены. Какой-то неизвестный тенор. Наложим на лицо черный грим, напялим огромный парик. Побольше набивки в костюме. Публика же ничего не поймет, они, идиоты, решат, что перед ними сам IL Stupendo.

Макс. Вы так считаете? (Задумывается, потом сам смеется.) Может получиться. (Смеется, не в силах сдержать себя. Сондерс вместе с ним.) Они… они все примут за чистую монету –

Сондерс. И устроят ему овацию! Стоя!

Макс. Снесут театр! (Оба гогочут и не могут остановиться. Наконец смех обрывается.) Ох…

Сондерс. Уф…

Макс. Ничего не выйдет.

Сондерс. То-то и оно.

Макс. Артистов не проведешь –

Сондерс. Разумеется.

Макс. И если эта история просочится в публику –

Сондерс. Она меня вздернет. Я все понимаю.

Макс. Если б не артисты, могло бы сработать.

Сондерс. А куда от них денешься.

Макс. М — да. Жаль.

Долгая пауза. В голове Сондерса созревает план. Прокручивает его, поворачивается и смотрит на Макса. Макс смотрит на него и дружелюбно улыбается. С недоумением смотрит на Сондерса. Тот смотрит на Макса все пристальней и пристальней… Макс начинает нервничать.

Сондерс (тихо). Макс.

Макс. Ничего не выйдет. Не получится. Меня раскусят. Моргнуть не успеешь.

Сондерс. Нет, не раскусят.

Макс. Да бросьте вы. Нет, категорическое.

Сондерс. Макс…

Макс. Вы не в своем уме. Я не похож на него ни капельки.

Сондерс. Черное лицо. Много волос…

Макс. Ладно, шутки в сторону. Это жизнь. Это реальность. Понимаете?

Сондерс. Ты сможешь. Я уверен.

Макс (начинает паниковать). Ну, послушайте. Секундочку, секундочку. Я же не говорю по-итальянски. Я-я-я-я-я по-английски-то не очень хорошо говорю.

Сондерс. А зачем тебе говорить по-итальянски. Пой по-итальянски, и все.

Макс. Ничего не выйдет! Чепуха все! Безумная затея!

Сондерс. Это твой шанс, Макс. Ты станешь звездой.

Макс. Нет, нет. Нет. Это не –

Сондерс. Ты войдешь в историю. Только представь — сотни и сотни людей рукоплещут тебе!

Макс. Вы сошли с ума. Они же, они же, узнают меня. Что это я, Макс.

Сондерс. Не узнают ни за что! В этом-то все и дело! Никто его раньше не видел. Они ожидают его появления, не твоего. Им и в голову не придет.

Макс. Я все испорчу! Я не выдержу!

Сондерс. Выдержишь!

Макс. Это же опера. Целых четыре действия!

Сондерс. Ты свою роль знаешь. Сам говорил.

Макс. Напеть могу! Когда в ванне расслабляюсь.

Звонит телефон.

Сондерс. Ты знаешь свою партию до последней ноты, ты справишься –

Макс. Нет, в конце я, я путаюсь –

Сондерс. Ага. (В трубку.) Да?

Макс (расхаживая). Вы не в своем уме!

Сондерс (в трубку). Да, Джулия.

Макс. Вы спятили! Понимаете? Рехнулись!

Сондерс (в трубку; не слышит). Что? (Максу.) Успокойся.

Макс. Меня арестуют! Незаконная подмена. Серьезное преступление –

Сондерс (в трубку). Нет, Тито намного лучше. Он в лучшем виде.

Макс. Не в лучшем. Он умер. Совсем не в лучшем. В лучшем, когда живой –

Сондерс (в трубку). Нет! Слушай, Джулия. Не надо заходить… Нет. Жди внизу. Если честно, он немного расстроен из-за жены, и я считаю, что лучше пообщаться после спектакля.

Макс. Так-то лучше. Намного. Ведь он мертв.

Сондерс (в трубку). Да, только Макс… Хорошо. Замечательно. До встречи. (Кладет трубку.)

Макс. Вы совершаете ошибку.

Сондерс. Макс…